Взрослые в Осетии очень заняты, выясняя, чья религия древнее, чье ущелье важнее, с какой стороны резать мясо и как правильнее говорить на умирающем языке.

  Взрослым в Осетии обычно некогда, хотя жизнь здесь размеренная, и время течет медленно. Только взрослые все равно очень заняты, выясняя, чья религия древнее, чье ущелье важнее, с какой стороны резать мясо и как правильнее говорить на умирающем языке. Не забывая требовать к себе уважения, за закрытыми дверьми домов и кабинетов они воруют, лицемерят, берут взятки и плодят Пустоту. И даже если мир под самым носом рвется "на живую", нет у них сил оторваться от забот насущных.

  Но из тени выходят дети. Новое поколение, словно сирота, которому и понадеяться-то не на кого, берет на себя функцию старших. Дети учатся обнажать проблемы и искать пути их решения вместо тех, кто обязан заниматься этим по долгу службы.

   На прошлой неделе 11-летний Артемий Мириков собрал деньги на ремонт системы отопления в Доме-музее Исса Плиева во Владикавказе. Узнав о проблеме, школьник, увлеченный личностью выдающегося генерала, просто взял и обзвонил друзей, родственников и соседей. Ребенок был настолько убедителен, что за пару дней собрал необходимую сумму денег.

  Правительство, правда, тоже подсуетилось и мальчика опередило, но Артемий рассудил правильно, как взрослый, ой, нет, как ребенок — если не было денег на ремонт отопления, значит, возможно, еще на что-нибудь не хватает. И деньги передал директору. Решили на собранные деньги отлить памятную доску и повесить на здание музея, до сих пор доски не было, руки не дошли или деньги…

   А цхинвальские школьники решили поддержать сестер Аланского Богоявленского женского монастыря. Последнее время на грани закрытия находится Детский Реабилитационный Центр при монастыре. Построили его сразу после теракта в Беслане, здесь проходили реабилитацию дети, пережившие бесланскую трагедию, а также их родственники. После грузинской агрессии в августе 2008 сюда стали регулярно приезжать ребята из Южной Осетии. На территории Центра зачастую они встречались впервые, дети севера и юга. Открывали друг друга, удивлялись друг другу, становились друзьями и плакали, расставаясь. Монахини шутили, что на территории монастыря Осетия уже объединилась. Помимо этого, четвертый год Центр принимает группы детей больных аутизмом, для работы с ними специально приглашаются специалисты из Москвы. Кстати, волонтерами в этих группах выступают повзрослевшие бесланские дети. Самостоятельно оплачивать детские заезды монастырь не в состоянии. Проблему финансирования сестры решали эти годы по-разному: то за счет спонсорской помощи, то за счет бюджетных средств. Практически всегда, стоя с протянутой рукой. Удивительно, что, несмотря на колоссальную пользу, принесенную центром, сестрам часто приходится отвечать на вопрос: «А кому он вообще нужен, этот ваш детский реабилитационный центр?»

   И действительно, кому?! Вот дети и решили объяснить, кому и зачем. Цхинвальские ребята, которые не раз бывали в Детском Центре, придумали провести благотворительный концерт в поддержку монастыря. Заработали 114 тысяч и передали деньги монахиням. Потому что здесь, в монастыре, они были счастливы, потому что посчитали важным поддержать тех, кто однажды поддержал их.

   И дело ведь не в деньгах, которые дети сумели собрать, а в наличии желания делать что-то важное, доброе, и, наконец, в наличии воли: решили — воплотили, все серьезно, по-взрослому.

   Ну и третья история, наверное, самая символичная.

  Три года подряд, в дни годовщины осетино-ингушского конфликта наша молодежь разжигает сигнальные костры в Куртатинском ущелье. Это подростки, которые в 1992 году еще даже не родились, однако каждый год они оставляют свои воскресные дела и развлечения, приезжают в Куртатинское ущелье, поднимаются на вершины к развалинам башен и по условному сигналу в полной тишине зажигают огонь. Никто никого не обязывает, это личная инициатива каждого из них. Сигнальные огни — символ надвигающейся опасности, древний знак тревоги, призывающий подняться на защиту Родины. И если наши дети упорно жгут костры, значит, в этом есть необходимость. Это словно вызов пустоте, сложившейся вокруг нас с вами.

  У нас и башен ведь не осталось, взрослые в Осетии заняты продажей земель в горах, да строительством дач на месте исторических памятников. Нет времени на сохранение наследия. Вот и жгут дети костры на руинах. Но ничего, у сигнальных огней есть еще один важный смысл — если на башнях горят огни, значит, есть надежда. И радостно оттого, что она связана с нашими детьми, с поколением, которое придет на смену взрослым, занятым исключительно вопросами личного обогащения. Потому что все эти дети уже начали созидать, восстанавливать по камню потерянную Осетию.